– Василий Павлович ушел на пенсию, теперь я за него! – Пользуясь тем, что Кулебякин поставил его на землю, хоббит одернул на себе рубашку и заговорил со всей строгостью: – Итак, вы напали на полицейского при исполнении…

– Вы тоже! – парировала я, кивнув Денису.

– Майор Кулебякин, ГУВД края, – представился мой милый, в доказательство своих слов раскрывая извлеченное из кармана удостоверение. – А ваши документики?

– Ой, – не по уставу отозвался хоббит, охлопав кармашки своей глубоко штатской рубашки в цветочек. – А я его дома забыл…

– Ну, тогда, брат, извини, пистолетик я пока приберу. – Кулебякин подобрал чужой ствол.

– Да что же… Ну как же?

– Спокойствие! – Я вытянула из кармана мобильник и набрала знакомый номер папиного приятеля Василия Павловича Храпова. – Дядь Вась, добрый вечер! А это правда, что вместо вас у нас теперь новый участковый? Да? А какой он, как выглядит?

Я выслушала четкий ответ, поблагодарила дядю Васю и пересказала услышанное Кулебякину:

– Наш новый участковый уполномоченный полиции – бородатый шкет метр с кепкой, лейтенант полиции Федор Иванович Шаляпин по прозвищу Шляпа.

– Могли еще Антошкой прозвать, – не без сочувствия хмыкнул Денис, возвращая надутому коллеге табельный пистолет. – И дразнить «рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой».

– И дразнили, – пряча оружие, пробурчал наш участковый шкет. – Думаешь, почему я в полицию пошел?

– Чтобы не лопатой обидчиков убивать, если что? – предположила я.

По-моему, это было смешно, но полицейские товарищи шутку не оценили, и оба поглядели на меня хмуро.

– Так, я думаю, нам надо выпить за знакомство, – почесав подбородок, постановил старший по званию. – Лейтенант, за мной, шагом марш. Посидим, помиримся, заодно расскажешь, с чего ты на парочку в укромных лопухах с пистолетом попер.

За чаем с пирожками история прояснилась.

Оказывается, Федору Ивановичу позвонила наша бдительная баба Тося. Ее, видите ли, встревожило, что по лопуховым зарослям вблизи ее бесценного эксклюзивного бельишка бродят какие-то подозрительные личности.

– В лопухах роются, сказала она, – объяснил участковый, прихлебывая чаек. – То ли прячут что-то, то ли, наоборот, ищут, все одно это подозрительно. Днем какой-то парень шастал, вечером девка, потом снова парень – не иначе, наркоши. Ну я и побежал проверить, вдруг и правда наркоманы в клумбе закладки делают, у меня уже была ориентировочка… А тут вы шаритесь крайне подозрительно…

– Да что подозрительного-то? – не выдержала я. – Мы просто труп там искали.

Участковый поперхнулся чаем. Кулебякин посмотрел на меня с укором. Мол, ну зачем ты, Инка? Недоразумение разъяснили, взаимопонимание наладили, и тут ты со своими дикими фантазиями…

– В лопухах был труп! – уперлась я. – Я своими собственными глазами видела в зелени мертвое желтое лицо.

– Китаец, что ли? – подобравшись, уточнил участковый.

Наверное, у него и на китайца ориентировочка имелась.

– Нет, вряд ли, – подумав, ответила я. – У него глаза были не черные, а карие, даже слегка с зеленцой, и круглые, как шарики! Не китаец, не японец, вообще не азиат. Просто желтый какой-то, может, у него с печенью проблемы… были.

– Алкаш какой-нибудь, – предположил Денис. – Нажрался и задрых в лопухах. Ты его за покойника приняла, а он проспался и ушел.

Я помотала головой:

– Говорю тебе, у него глаза были открыты! Но он меня не видел…

– Слепой алкаш? – Упертый мент продолжал гнуть свою линию.

– Да нет же, просто мертвый! – Я вспомнила выразительную деталь. – К одному глазу даже соринка прилипла.

– Хорошо! – веско сказал участковый.

И под насмешливым взглядом майора поправился:

– То есть ничего хорошего, конечно, но надо попробовать разобраться толком. Как он выглядел, этот ваш труп, описать можете? Рост, телосложение, все такое?

– Все такое не смогу, он лежал в лопухах, я его полностью не видела, только лицо.

– Хорошо… То есть опять же ничего хорошего… Ну хоть лицо опишите.

– Ну-у-у…

Я задумалась.

– Вроде я его где-то видела. Или он похож на кого-то знакомого? Даже не знаю. Лицо круглое, щекастое, лоб широкий, волосы и брови черные, усы тоже…

– Усы? – заинтересовался участковый.

– Не такие, как у вас, без бороды, и вроде как кисточками или щеточками, – я пошевелила пальцами, рисуя в воздухе кисточки и щеточки. – И прическа не из остро модных – полудлинная и волнистая, как если бы кудри уступами подстригли.

– Похоже, творческая личность, – заметил участковый.

– Алкаш, – снова твердо припечатал майор.

Я смотрю, у него крайне нелестное мнение о творческих личностях, надо бы мамуле об этом рассказать, она при случае проведет воспитательную работу…

– А как он был одет?

Это был хороший вопрос. Я почесала в затылке и призналась:

– Без понятия. Между прочим, я вот сейчас подумала и поняла, что вообще не уверена, что там было еще что-то, кроме мертвой головы.

Лейтенант и майор одинаково хлопнули глазами.

– А что вас удивляет? – Я старательно сохраняла хладнокровие. – Вы разве расчлененных трупов не встречали?

– Э-э-э… – проблеял участковый.

Ясно, этот не встречал.

– Ну, предположим, – кивнул Кулебякин, который навидался всякого. – А как выглядело место отделения головы от шеи? Ровный срез или там рваная рана?

Я нервно сглотнула подкативший к горлу ком и ответила встречным вопросом:

– Думаешь, я стала бы такое разглядывать?

– А зачем вообще вы полезли в эти лопухи? – очень резонно поинтересовался участковый.

Я хлопнула себя ладонью по лбу:

– Совсем забыла! Я же папу там искала.

– Борис Акимыч мог лежать в лопухах? – не поверил Денис.

– Он тоже творческая личность? – с пониманием уточнил участковый.

– Да тьфу на вас! – обиделась я на такое предположение.

И даже отвечать не стала. Снова вынула из кармана мобильник, позвонила на наш домашний номер и, дождавшись, пока трубку сняли, сразу спросила о главном:

– Он вернулся?

– Нет, Дюша, он пропал! – печально ответил папуля.

Поскольку, вообще-то, я интересовалась, вернулся ли сам папуля, я поняла, что на этот мой вопрос ответ получен положительный. А вот Гуся пропал.

Да-а-а, вот это действительно проблема…

Что ж, будем ее решать.